Жизнь транс-персон — все еще terra incognita для многих людей в России. Незнание, как известно, порождает страх и стереотипы — поэтому многие люди так агрессивно реагируют на все, что связано с этой темой. Кто-то же, напротив, склонен считать транс-людей несчастными, не имея перед глазами примеров успешных и включенных в общество женщин и мужчин, совершивших трансгендерный переход. Мы решили узнать всю правду из первых уст — и встретились с Мирандой Зомберг, основательницей ювелирной марки Zomberg Jewellery, которая рассказала редактору отдела моды bazaar.ru Антону Гулевскому о своем личном опыте перехода, репрезентации транс-персон в СМИ, работе в глянце, любимых дизайнерах и собственном бизнесе.
Вы из небольшого города в Сибири, Ангарска, у вас довольно консервативная семья. Как она отнеслась к вашему трансгендерному переходу?
Бабушка меня поняла и приняла. Не сразу, конечно же. Это был долгий путь. Но сейчас она использует правильные местоимения, называет меня моим именем. Иногда, конечно, допускает какие-то оговорки, которые меня обижают. Но у нас в любом случае очень тесная связь — мы общаемся буквально каждый день. Думаю, мне очень повезло — многим даже спустя годы не удается добиться одобрения родителей. Но это не повод отчаиваться. В конце концов, наши родные не спрашивают у нас, какими им быть и какую жизнь вести, а значит, и мы не должны. Для меня парадоксально, что многим родителям проще принять ребенка-наркомана или преступника, чем гомосексуала или транс-персону. Уверена, все было бы по-другому, если бы наше сообщество было лучше представлено в культуре, в медиа.
А сколько людей, которые не могут принять себя сами! Я встречала истории транс-женщин, которые сделали переход только в 50-60 лет, а до этого жили не своей жизнью.Вы окончили журфак МГУ. Вам приходилось сталкиваться с дискриминацией со стороны преподавателей?
Да, многие преподаватели вели себя неэтично и непрофессионально. Когда я защищала диплом, председателем комиссии был человек, который все годы моего обучения вел себя трансфобно по отношению ко мне, называл "мальчиком, который любит одеваться, как девочка". Я неоднократно пыталась наладить с ним контакт, но ничего не вышло. Кроме того, мне крупно "повезло": на мою защиту были приглашены представители канала "Спас". Для меня очень странно, что именно на журфаке преподаватели ведут себя подобным образом. Мне кажется, журналист — это всегда такой мятежный дух. Эту мятежность в них и нужно взращивать вместо того, чтобы навязывать бесконечные штампы. Мне до сих пор иногда присылают скрины с онлайн-лекций журфака. Там есть задание, где нужно в списке найти ложный факт. И один из пунктов гласит: "Студент журфака сменил пол и стал женщиной", представляете? Моя дипломная работа была посвящена тому, как правильно писать о транс-персонах в медиа. Комиссия тогда меня "завалила", но им самим не мешало бы познакомиться с текстом, судя по тому, как топорно они преподносят такую информацию. Но, справедливости ради, были и прекрасные преподаватели, которые мне очень помогали и поддерживали. С некоторыми я держу контакт до сих пор. С моей стороны было бы неправильно их не отметить.
А как строились ваши отношения с однокурсниками?
У меня изначально была очень дружная группа, все старались друг друга поддерживать. Со многими ребятами со своего курса я дружу до сих пор. Тем более что я сразу же объяснила, что нахожусь в состоянии гендерного перехода — поэтому никаких вопросов и не возникало, все приняли это довольно легко. Были, конечно, и те, кто меня не знал близко, а потому строили какие-то свои догадки, но потом и они перестали, особенно когда вышло мое первое интервью, где я подробно рассказала о своем опыте.
Каково вообще совмещать процесс перехода с получением высшего образования?
Очень энергозатратно. Гендерный переход отнимает очень много времени и сил. Тем более что я проходила через это в период, когда не было установленной формы медицинской справки о коррекции пола — приходилось долго и нервно судиться с ЗАГСом, чтобы иметь возможность заменить все документы. И все-таки это возможно совмещать, хоть я в итоге и уделяла образованию куда меньше времени, чем могла бы. Это в чем-то сродни болезни — тебе приходится постоянно посещать каких-то странных врачей, сдавать анализы, тратить на все это время. Но все остальные дела при этом никто не отменял. С документами, кстати, мне очень помог юрист из инициативной группы поддержки трансгендерам — абсолютно безвозмездно. Поэтому мне очень не нравится, когда критикуют активистов — люди вообще-то делают большое дело, не получая от этого никакой прямой выгоды.
В предыдущих интервью вы отмечали, что изначально хотели работать в глянце. Вы имели опыт стажировки в одном из изданий о моде. Каким он был?
Да, три сезона летней практики я стажировалась в TrendSpace.ru. Прекрасное было время! Многое поняла про себя и про мир глянца, познакомилась с замечательными людьми, со многими из которых поддерживаю теплые отношения. Безумно благодарна этому опыту.
Хотели бы вы вернуться в эту атмосферу?
Очень скучаю по летучкам! Это было безумно интересно. Здорово, когда много талантливых людей собираются вместе и обмениваются идеями. Но все-таки сейчас вернуться в глянец я бы уже не хотела. Оказалось, что это все же не то, что я себе изначально представляла. Совсем не похоже на фильм "Дьявол носит Prada!". И потом, скажем так, когда встал выбор между "носить Cartier" и "писать о Cartier", я выбрала первое.
Что вы думаете по поводу репрезентации транс-людей в медиа? Вам не кажется, что многие СМИ просто хотят отработать повестку и не ищут новых героев, поэтому так или иначе пишут об одних и тех же - Кейтлин Дженнер, Лаверна Кокс, Индия Мур?
Да, не все хотят искать интересных героев. И потом, всем нужны сильные и известные примеры, чтобы привлечь внимание аудитории. В любом случае, хорошо, что об этом говорят — и говорят сами транс-люди, которые лучше всего понимают, о чем идет речь, потому что пережили процесс перехода. Я придерживаюсь мнения, что в кино и сериалах транс-персон тоже должны играть реальные транс-люди — сложно передать эмоциональный опыт, который ты не пережил. Поэтому кино о транс-людях часто сводится к историям о банальной физиологии.
А вы чувствуете некую ответственность перед транс-сообществом?
Безусловно. Я прекрасно понимаю, что я во многом привилегированный человек. У меня есть платформа, есть право голоса. Я должна уметь распоряжаться ими правильно — рассказывать не только о себе, но и о том, что важно в целом для коммьюнити, привлекать внимание к каким-то проблемам.
Какое место в вашей жизни сейчас занимает мода?
Я очень люблю моду! Не уверена, что это можно отнести к разряду guilty pleasures, но в некоторых случаях деньги можно было бы направить в более полезное русло, чем на очередную модную покупку. В студенческие годы я жила в общежитии, и у меня вся стена была обклеена вырезками из глянцевых журналов. Это был своего рода мудборд — и, к слову, почти все вещи оттуда я в итоге смогла себе купить. У меня где-то есть фото этой стены, надо бы изучить и проверить, что из намеченного еще не исполнилось. И потом, для меня мода — это все-таки не только бизнес, но еще и искусство. Есть вещи, в которых я просто не могу себе отказать — настолько они прекрасны. Вот недавно купила себе совершенно инфернальные ботильоны Balenciaga полностью из пайеток. Я понимаю, что они довольно странные — но, даже если я их никогда не надену, мне все равно будет приятно, что они у меня есть. В то же время, при всей любви к дорогим вещам, я совершенно не приемлю логоманию.
Иконы стиля у вас есть?
Я очень вдохновилась выступлением Дуа Липы на "Грэмми" — теперь хочу нарастить длинные волосы и купить трусы Versace в стразах! А вообще я крайне редко смотрю на кого-то и хочу повторить образ. Обычно просто отталкиваюсь от своего настроения и внутреннего состояния.
Есть мнение, что мужчины редко склонны строить серьезные длительные отношения с транс-женщинами. Это действительно так?
Да, безусловно. Многие очень боятся осуждения со стороны социума. А кто-то даже с самим собой не может прийти к согласию. Большинство мужчин просто объективируют транс-женщин и воспринимают исключительно как сексуальный объект, почти неодушевленный предмет. Сейчас я с этим, к счастью, не сталкиваюсь. У меня есть любимый человек, любимое дело, любящая семья — я в своеобразном комфортном "пузыре". Но за его пределами, конечно, все остается по-прежнему. С другой стороны, есть и много позитивных примеров — историй транс-женщин, которые построили крепкие отношения, вышли замуж, создали семью. У транс-мужчин с этим вообще все проще — женщины куда меньше ориентируются на общественное мнение, если им нравится их партнер — они не берут в голову лишние предрассудки.
Недавно вы открыли собственную марку ювелирных украшений Zomberg Jewellery. Расскажите об этом подробнее. Как вы к этому пришли?
Идею подал мне мой молодой человек. Он спросил у меня: "Если ты так сильно любишь "ювелирку", почему тебе самой этим не заняться?". Я сказала знакомому ювелиру, что у меня очень много идей для новых изделий — он согласился помочь. Так и родился мой бренд. К тому же мне нравится ощущение собственной финансовой независимости и возможность зарабатывать личные деньги независимо от того, нахожусь ли я в отношениях. Именно украшения я выбрала просто потому что это моя самая настоящая обсессия. И потом, в этом можно найти так много смыслов. Для меня ювелирные изделия — это своего рода броня, талисман, что-то, что меня защищает. После запуска марки оказалось, что я недооценивала ее потенциал — в первый же день мы продали весь тираж. У нас было не очень много экземпляров, но для меня это все же был оглушительный успех.
Ваше первое ювелирное изделие — золотая звезда с драгоценными камнями. Почему именно эта форма?
Мне хотелось вложить в это определенный посыл. Я решила сделать что-то, что олицетворяет силу. Нечто, что говорит, что все нужные ресурсы на самом деле есть в тебе самом, их даже не нужно где-то искать — надо лишь заглянуть внутрь себя. К тому же мне хотелось избежать двусмысленности. Звезда другой формы отсылала бы к иудаизму, полумесяц — к исламу. А вот такая форма нейтральна. В нее каждый может вложить свой смысл. К тому же я решила предоставить своим клиентам возможность персонализировать изделие, самим выбрать комбинацию камней на свой вкус. А главное — чтобы почти каждая девушка могла себе позволить изумруд или рубин. Пусть совсем маленький и недорогой, но все-таки настоящий драгоценный камень, а не фианит.
Поделитесь дальнейшими планами на развитие бренда?
В скором времени я планирую запуск нового кольца. Очень хочется его поскорее закончить. На него меня вдохновил портрет Симонетты Веспуччи художника Пьеро ди Козимо, он даже стоит у меня на заставке телефона. На нем толстую золотую цепь на шее первой красавицы эпохи Ренессанса (кстати, считается, что она же была моделью для картины Сандро Боттичелли "Рождение Венеры") обвивает змея. Этот мотив все объясняют по-разному. Многие искусствоведы уверены, что змея здесь символизирует смерть, ведь Веспуччи на момент написания картины была уже мертва. Для меня же это — символ бесконечности. Как Уроборос — змея, которая кусает сама себя за хвост. Древний символ цикличности, созидания и разрушения одновременно. Мы все неизбежно движемся к смерти — эта мысль во мне очень отзывается. Для кого-то это прозвучит депрессивно, мне же нравится идея, что ты как бы можешь приручить собственный фатум, надев его на палец, погладив. Поэтому и кольцо я сделала в форме Уробороса, который всегда с тобой, которого можно погладить. Меня это успокаивает.
Кем вы видите себя, скажем, через 10 лет?
Старюсь так далеко не загадывать. Конечно, у меня есть план, есть цели, к которым я иду. Но я стараюсь планировать, скажем, на год вперед — так все кажется более достижимым. И потом, никогда не знаешь, как жизнь повернется завтра. Вот я бы недавно и подумать не могла, что когда-то напишу книгу. А потом мне предложили выпустить автобиографию! Сейчас активно над ней работаю — времени немного, всего 3 месяца. На громкий статус писательницы я не претендую — просто хочу рассказать историю одной женщины, в которой себя узнают очень многие люди. Может, кому-то это поможет лучше узнать себя, найти ответы на свои собственные вопросы.