Асташовский терем построил для своей жены Елизаветы костромской отходник Мартьян Сазонов. Отходниками до революции называли крестьян, которые занимались сезонной работой, то есть «отходили» от места жительства и отправлялись на заработки. Согласно одной из версий, разбогатев на строительных подрядах, Сазонов решил немного посибаритствовать. Образ загородного дома мечты «подсмотрел» в журнале «Мотивы русской архитектуры»: там опубликовали проект резиденции, выполненный Иваном Павловичем Ропетом. Ропет специализировался на русском стиле и был известен в том числе за пределами страны – благодаря русским павильонам для Всемирных выставок в Париже и Чикаго. Мартьяну так понравился его проект на журнальных страницах, что он захотел его повторить или, как бы мы сегодня выразились, «иминспирировался».
Для строительства выбрал участок в чухломской глуши. (Чухлома – город в Костромской области. – Прим. HB.) Тогда лес был вполне населенным, и не только всяким зверьем, как сейчас, – в округе жили семьи отходников, и их было много. Рядом с теремом сделали несколько прудов, разбили фруктовый сад, а ко входу подвели липовую аллею. Но главные силы были брошены на декор. Среди местных жителей до сих пор ходят легенды о роскошных интерьерах терема – лестнице, щедро украшенной резьбой, изразцовых печах, витражах и прочих совсем не крестьянских излишествах. «Сазоновская линия» оказалась в драматическом асташовском сюжете недолгой. В 1914-м Мартьян умер, а вскоре пришла новая власть и терем экспроприировали – почти тридцать лет здание пустовало. Позже тут располагались сельсовет, библиотека, медпункт, почта, сберкасса и клуб.
В конце 70-х история запустения повторилась: деревенские жители разъехались по городам – и бывшая резиденция Сазонова осталась одна посреди дремучего леса. На этом мы могли бы поставить жирную точку, если бы не бизнесмены-энтузиасты Андрей Павличенков и Ольга Головичер. «Мы узнали про терем из краеведческой книжки, – вспоминают они. – Когда увидели его «вживую», он был в аварийном состоянии. Сразу стало понятно, что минимальными усилиями не обойтись». Посоветовавшись с экспертами, будущие хозяева приняли непростое решение: полностью, до последнего бревнышка, разобрать сруб, перевезти в Кириллов, что в Вологодской области, и отдать реставратору памятников древнерусского зодчества Александру Попову и его команде. А затем собрать заново и привезти обратно. План казался чистым безумием. Из области безумного была и стоимость реализации – владельцы признаются, что потраченных средств хватило бы на покупку совершенно нового дома в Подмосковье. Когда асташовский терем в целости и фантастической сохранности вернули на законное место, вокруг сразу поднялась шумиха. «Люди приходили просто посмотреть и не верили своим глазам», – рассказывает дядя Слава, бывший полярный геолог, который начинал в «Асташове» управляющим, а теперь называет себя «главным по лесу». Сегодня «просто посмотреть» приезжают со всей России. Туристов водят по комнатам с воссозданной обстановкой конца XIX – начала XX века, травят байки и показывают вещи-экспонаты, которые можно трогать (а не изучать через стекло с метрового расстояния). Общую зону называют на старый манер – людской: вдоль стен тянутся деревянные лавки, рядом трещит дровами печка и красуется трехсотлетний шкаф петровской эпохи. На втором этаже – гостиная с граммофоном и карточным столом, пожелтевшие газеты, фотографии Мартьяна с Елизаветой и аудиогиды для самых любознательных. На чердаке – мини-музей советской эпохи. При желании можно подняться на башню: оттуда видно, насколько далеко (в буквальном смысле – на десятки километров) Павличенков и Головичер зашли в своих фантазиях.
«Асташово» работает не только как музей, но и как отель, оказавшись в котором попадаешь в дореволюционную Россию. Номера названы в честь местных речек: «Вига», «Ракостель», «Ида». При этом стилистически винтажные интерьеры современны по сути – нет ощущения, что ты в лавке у старьевщика. В ванных комнатах – идеальная сантехника и пол с подогревом, в спальнях – отличные матрасы, вся косметика – Natura Siberica. На кухне готовят из фермерских продуктов, в двух шагах – баня и несколько домиков в скандинавском стиле. От всего перечисленного потенциальных гостей отделяет лишь плохая дорога – около 30 километров по гравию, в дремучем лесу. «Но оно и хорошо, что такая, – говорит «главный по лесу» дядя Слава. – Положишь асфальт – и приедет толпа, будет много шума и лишних людей. А так у нас только для своих. Для тех, кто понимает».
Текст: Мария Белоковыльская
Фото: Nathalie Gertz
